Танковые сражения на Восточном фронте

Русские превратили цепочку укреплений перед Ленинградом в непрерывную оборонительную позицию. В частности, оборонительные сооружения у Красногвардейска были подготовлены уже давно. Они состояли из внешнего пояса бетонных и земляных дотов и многочисленных промежуточных укреплений, связанных между собой системой траншей. Непроходимые для танков ручьи и болота шли почти вдоль всего внешнего оборонительного пояса. На нескольких участках это естественное прикрытие отсутствовало, но там был вырыт широкий противотанковый ров.

На расстоянии 1000-3000 метров позади внешней линии обороны находился внутренний пояс, состоящий из сильно укрепленных позиций, которые кольцом охватывали город. Чуть севернее Красногвардейска проходила Ленинградская линия, в которую был включен оборонительный периметр города. Одновременно эта линия защищала Красногвардейск с тыла и являлась промежуточным рубежом на случай эвакуации города. Позади открытой местности непосредственно к западу от Красногвардейска находилась обширная лесная зона. Именно внутри нее, в нескольких сотнях метров от восточной опушки, находился западный край внешнего оборонительного пояса. В этом месте были построены деревоземляные огневые точки, вырыты окопы, установлены минные заграждения, устроены засеки и завалы, поставлены несколько рядов проволочных заграждений. Примерно в паре километров от этих заграждений была развернута линия дозоров. В их состав входили саперы, которые должны были поставить дополнительные мины.

Ключевым пунктом этого оборонительного комплекса являлась сильно укрепленная деревня Салузы, находящаяся на южном краю лесной зоны. Ее прикрывали обширные минные поля. Эта деревня блокировала дорогу, ведущую в Красногвардейск с запада. В центре города дорога разветвлялась, и второе шоссе уходило на север. Эта ветка служила русским для доставки снабжения войскам, развернутым в лесах на западе. Она проходила через реку Ижора по мосту, расположенному прямо перед Ленинградской линией, и пересекала сами позиции в направлении на северо-запад. На этом участке Ленинградская линия состояла из 4 рядов траншей, в которых стояло множество пулеметов и противотанковых орудий. Противник также построил многочисленные артиллерийские доты.

9 сентября 6-я танковая дивизия начала наступление на Красногвардейск с запада. Прежде всего, она должна была прорвать Ленинградскую линию вблизи деревни Салузы и создать возможность для захвата Красногвардейска ударом с тыла. Я построил свой план атаки на снимках фоторазведчиков Люфтваффе и решил сосредоточить силы для удара через внешний оборонительный пояс деревни, затем развивать наступление на север, чтобы прорвать Ленинградскую линию, после чего намеревался повернуть на восток. Главные силы дивизии атаковали вдоль дороги, а потом вдоль опушки леса, которая шла параллельно дороге. После короткого боя мы форсировали противотанковый ров. К полудню мы также захватили Салузы, где пришлось штурмовать много блиндажей. Один дот на краю леса продержался до самого вечера.

Сразу после того, как мы ворвались в деревню, боевая группа "Колль" (11-й танковый полк полковника Рихарда Колля, которому был придан артиллерийский батальон и рота саперов) прошла через тылы занятого русскими леса и Ленинградской линии. Под прикрытием огня танков наши саперы решительным ударом захватили неповрежденный мост и сняли установленные русскими подрывные заряды. Примерно в 6 километрах севернее Салуз, боевая группа "фон Зекендорф", следуя за танками, переправилась через вражеский противотанковый ров (который начинался у моста и шел под прямым углом к линии фронта) и создала плацдарм. Ближе к вечеру контратака советских войск привела к тому, что наши части за рекой были окружены. Но вечером главные силы дивизии очистили лес от русских, повернули на 90 градусов и начали сосредоточение в лесу для удара на северо-восток, чтобы деблокировать наши войска на плацдарме. Вечером боевая группа "Экингер" (I/113-й моторизованный полк, 6 рота 1-го танкового полка, II/73-й танковый артиллерийский полк) из состава 1-й танковой дивизии сумела прорвать внутренний оборонительный периметр у Салуз позади притока реки. Этот успех имел место в секторе полицейской дивизии СС, части которой застряли по всей линии фронта. Плацдарм, созданный 1-й танковой дивизией, открыл дорогу полицейской дивизии СС на Красногвардейск.

10 сентября главные силы 6-й танковой дивизии двигались вдоль дороги в направлении северного плацдарма. Я отделил некоторые подразделения для уничтожения остатков русских войск на плато к западу от Красногвардейска, а остальные прочесывали лес, где скрывались русские. Ведь накануне из-за них нам пришлось выставить сильное фланговое охранение. В результате к полудню удалось очистить от противника сектор к югу от Ленинградской линии. Только вдоль северной опушки леса нам пришлось снять более 40000 советских мин.

После выполнения этой задачи я начал заталкивать один батальон за другим на плацдарм позади противотанкового рва длиной 3 километра, который шел через лес. Эти батальоны сумели так далеко просочиться на север, что прошли все 4 линии траншей Ленинградской линии. После этого я смог бросить на прорыв еще 4 батальона с танками. Советы предприняли отчаянную попытку отразить эту атаку кавалерией, но мы без труда разогнали ее. Противотанковый ров имел ширину около 4 метров и такую же глубину. Так как мы его захватили, то появилась возможность повернуть направление наступления на 90 градусов. Наши пикировщики уничтожали один дот за другим, один укрепленный пункт за другим... Средняя артиллерия, противотанковые и зенитные орудия русских были атакованы нашей пехотой с тыла. Вся моя дивизионная артиллерия осталась на позициях к югу от Ленинградской линии. Она сумела поставить огневой вал перед атакующими батальонами. Шаг за шагом мы подавили последние очаги сопротивления.

Во второй половине дня мы вышли к железной дороге, проходящей через сектор атаки, а 11 сентября достигли шоссе Красногвардейск - Ленинград. Там мы захватили группу артиллерийских дотов, которые были оснащены опускающимися броневыми куполами. В этот момент 6-я танковая дивизия оказалась прямо позади Красногвардейска. Вынужденные поспешно отступать, русские имели для этого только одну дорогу, но и ее держал под плотным обстрелом 76-й танковый артиллерийский полк. Когда советские солдаты бросились в тыл по этой дороге, батареи подполковника Грюндхерра нанесли им серьезные потери. Первой из боя попыталась выйти артиллерия на механической тяге - она рванула по широкой асфальтовой дороге на Пушкин. Однако танки полковника Колля уже блокировали эту дорогу, и в результате русские пушки и другие автомобили были подожжены нашими танками. Ночью 11/12 сентября основная масса русской пехоты сумела вырваться из Красногвардейска, хотя при этом понесла чудовищные потери. Русские отступили, оставив позади себя сильные арьергарды между Красногвардейском и Пушкином.

12 сентября пехота L корпуса (полицейская дивизия СС и 269-я пехотная) притормозила, так как ей пришлось преодолевать сильно укрепленный участок. Здесь Советы использовали самую современную систему полевых укреплений, какую мы когда-либо видели за 4 года войны. Все фортификационные сооружения были подземными. Войска оборонялись в подземных переходах, расположенных вдоль уступов рельефа, и вели огонь через хорошо закамуфлированные амбразуры. Тяжелое оружие также укрывалось в подземных бункерах, которые не были видны снаружи. В этих бункерах могли разместиться от 10 до 20 человек, там имелись склады боеприпасов, различные хранилища, лазареты. Туннели связывали все огневые позиции, входы в них часто располагались в сотнях метров в тылу и были полностью укрыты кустарником и деревьями. Эти галереи были также прикрыты обычными окопами и блиндажами, которые не удавалось различить, пока по атакующему не открывали огонь. Ни наземная разведка, ни Люфтваффе не могли обнаружить эти укрепления. Даже после того, как русские открыли огонь, дивизии L корпуса не могли определить, откуда он ведется. Нейтрализовать вражескую артиллерию никак не удавалось, а все лобовые атаки нашей пехоты были отбиты.

Ситуацию удалось прояснить только к 13 сентября. К этому времени 6-я танковая дивизия, которая совершала обходной маневр к поселку Тайцы, вышла в тыл русской оборонительной позиции. Одно случайное совпадение сыграло нам на руку. Накануне вечером (12 сентября) я отправил на поиск сильные разведывательные патрули. Внезапно натолкнувшись на самый тыловой из бункеров оборонительной системы, молодые офицеры штурмом захватили его, не дожидаясь приказов. Среди пленных оказался саперный офицер Красной Армии, который контролировал строительство укреплений. Вместе с ним в наши руки попали планы всех сооружений, после подготовить атаку не представляло труда.

Однако, едва 4-й моторизованный полк подполковника фон Вальденфельса начал наступление, как возникли новые трудности. Осознав опасность, угрожающую неуязвимой с фронта позиции, русские сами атаковали нас с тыла из Пушкина. Исключая батарею 88-мм зенитных орудий, наш пехотный батальон арьергарда мог поддержать только II батальон подполковника Зиберта из 11-го танкового полка, вооруженный жалкими PzKw-35t. На наш арьергард надвигалась длинная колонна танков, хвост которой терялся в пыли. Первый из вражеских танков - в колонне шли более 50 сверхтяжелых КВ-1 - быстро преодолел узкую полоску твердой земли между болотами и повернул к оборонительным позициям.

Тяжелые зенитки уже стреляли. Из танков при попадании снарядов вылетали столбы огня, поднимающиеся высоко в небо. КВ-1 во главе колонны развернулись шеренгой и продолжали двигаться вперед. Внезапно головные вражеские танки попали под шквал снарядов 616-го батальона истребителей танков, который только что прибыл на позиции. Он имел 27 тяжелых противотанковых пушек. 14 высоких столбов черного дыма известили русских, что х авангард уничтожен. После этого основная масса русских танков неожиданно остановилась. Они не рисковали двигаться по узкой тропинке среди болот. Хвост колонны развернулся и скрылся.

Теперь в бой вступили остальные силы 11-го танкового полка, вызванные по радио. В штабе дивизии мы слышали характерные звуки танкового боя. Вскоре грохот стал слышнее, так как танковые полки 1 -й и 8-й танковых дивизий, действовавших рядом, атаковали русских с фланга и тыла. Сообразив, что его положение становится слишком опасным, русский командир решил, что не может выполнить поставленную задачу. Танки повернули назад, в том числе и КВ-1, которые потеряли 11 машин, уничтоженных огнем зениток и тяжелых противотанковых орудий. Отводя свои силы, вражеский командир не стал доводить дело до решающего столкновения, но угроза тылам нашей дивизии была устранена.

Однако в это же время атака полковника Вальденфельса, которого поддерживали танки полковника Зиберта, развивалась согласно плану. В тяжелом бою они занимали один за другим бункера и траншеи, прикрывавшие вражеский тыл, и мы подошли к входам в подземные укрепления. В ходе боя за первый вход русские отстреливались из внутренних помещений бункера и швыряли ручные гранаты. В этом бою участвовали 3 женщины - военных медика, которые сражались рядом с мужчинами. Когда их тела были вынесены наверх, мы обнаружили у них запас ручных гранат.

Зачистка подземных переходов и галерей была долгим и трудным занятием. Полковник фон Вальденфельс должен был использовать для этого специальные штурмовые подразделения, вооруженные ручными гранатами и автоматами. Его попытки занять более крупные бункера привели к жестоким рукопашным боям с тяжелыми потерями с обеих сторон, так как русские солдаты сражались до последнего. Атака захлебнулась. Успех пришел лишь после того, как подрывная команда саперов сумела обнаружить уцелевшие бункера по более редкой траве над ними. Их вскрывали с помощью подрывных зарядов и захватывали. Но и теперь, чем ближе наши штурмовые отряды приближались к линии фронта, тем более серьезными становились потери. Наши саперы и пехота, продвигающиеся над подземной крепостью, попали под огонь тяжелый артиллерии, поддерживающей фронтальный штурм пехоты L корпуса. Лишь когда мои связисты сумели установить надежную телефонную связь со штабом L корпуса, стало возможным успешно завершить штурм подземных укреплений. Затем мы встретились с пехотой, наступавшей с другой стороны. Почти в это же время, преследуя отступающие русские танки, мы сумели захватить Пушкин. Во второй половине дня солдаты полковника фон Вальденфельса захватили укрепленный штаб русской 42-й Армии, которая отвечала за оборону Ленинграда.

То, что солдаты Красной Армии продолжали сражаться в самых безнадежных ситуациях, совершенно не заботясь о собственной жизни, можно в значительной степени приписать храброму поведению комиссаров. Например, когда был захвачен замок в поселке Тайцы и нам удалось выбить сильное подразделение, защищавшее замковый парк, в нелегкое положение попали экипажи 11-го танкового полка. Танки проходили рядом с парком с открытыми башенными люками. Внезапно прозвучали несколько одиночных винтовочных выстрелов. Стреляли по командирам танков, которые выглядывали из люков. Лишь после того, как три человека были убиты пулями в голову, танкисты сообразили, что стреляют из узкого окопа под стеной парка с расстояния около 10 метров. Танки немедленно открыли ответный огонь, и вскоре 13 человек, сидевших в окопе, были мертвы. Это были офицеры штаба полка, в том числе комиссар, который погиб с винтовкой в руке.

Теперь Ленинград находился на расстоянии прямой видимости.

Наши солдаты были убеждены, что сопротивление русских за пределами города сломлено и что продолжение атаки - по крайней мере, в секторе 6-й танковой дивизии -приведет нас прямо в город. Однако 14 сентября мы неожиданно получили приказ прекратить наступление. Никто не понимал, почему это произошло. На следующий день 6-я танковая дивизия получила приказ покинуть линию фронта, оставив там свою артиллерию. Подготовка к отходу завершилась 16 сентября, а утром следующего дня дивизия получила приказ начать движение в направлении Луга-Псков. Далее мы должны были двигаться через Невель и прибыть в распоряжение Группы армий "Центр".

Так для нас завершились самые упорные бои 1941 года, которые происходили между Красногвардейском и Ленинградом. В течение недели 6-я танковая дивизия сумела прорвать 12 укрепленных позиций, отбила несколько контратак, захватила 248 дотов, в том числе более 25 бетонных с броневыми куполами.

В полном соответствии с теорией блицкрига, наша дивизия за несколько дней пересекла территорию Литвы и Латвии, сокрушая на своем пути вражеские позиции, прорвала "Линию Сталина", форсировала реку Двина и открыла ворота Ленинграда на реке Луга. Все это произошло на протяжении всего лишь 3 недель. 800-километровое путешествие мы проделали среди пыли и песка, по лесам и болотам, через реки и противотанковые рвы. Гибкое и умелое руководство на полковом и батальонном уровнях, высокий боевой дух наших солдат, их опыт и закалка позволили преодолеть все препятствия. Путь от Восточной Пруссии до пригородов Ленинграда занял у нас 68 дней.