
Если Вы стали для кого-то плохим, значит много хорошего было сделано для этого человека.
12-августа-2021, 21:28 869 0
Асхи ἄσχυ – название напитка у скифского племени, обитающего где-то в Приуралье или на Северном Кавказе. Геродот пишет: "Из гущи асхи они приготовляют в пищу лепешки" (2) . Скифское асхи чрезвычайно близко к балкарскому ацытхы (кислое, прокисшее, забродившее) и ачхыл, ацхыл (кисловатый) (3) . Чаще всего это слово употребляется для кислого теста, из которого делают хлеб и лепешки. В комментарии к этому слову, данном автором академического перевода "Истории" Геродота Г.А. Стратановским, написано: "Слово "асхи" (ачи) можно сравнить с древнетюркским "ачуг" (горький). У современных башкир есть кушанье "ахша" (Лурье С.Я. История. С. 100)" (4) . Однако автор не привел очень близкое по звучанию башкирское слово асы "горький" (5) . В связи с этим я также привожу тюркские ачуу (алт., тел., каз.-тат., к-тат.) – ‘горький, кислый, соленый’ (6) , ачik ﻖﯿﭽﺍ (тар., чагат.) – ‘кислый (острый) на вкус, но приятный’; ачi – ‘быть кислым, горьким’ (7) , ачы (к.-тат., тел., монг.) – ‘киснуть’, ‘сделаться кислым’, ‘прийти в брожение’ (8) , ачы (к.-тат.), осм. ﻰﭼﺁ, кар. т. ציאָ – ‘кислый’, ‘прокисший’, ‘горький’, ‘соленый’, ‘имеющий острый вкус’ (9) . В якутском языке это слово имеет форму асы (10) .
В старом казахском языке зафиксировано слово асшы ‘кислый’ (11) . Сюда же примыкает татарское ﺁﭼﺘﻘﻰ ачыткы ‘квас’, ‘закваска’ (12) , что соотвествует кар.-балк. (верх.-балк.) ‘ацытхы’. Ф. Браун считал этот скифский термин древнейшим тюркским словом, дошедшим до нас и даже Мюлленгоф, который был яростным сторонником иранства скифов, а также Эрман не смогли объяснить иначе, как признать его тюркским словом ачы – ‘горький’, а Томашек монгольским (13) . "Туземцы Крыма, – писал большой знаток природы Крыма В.Х. Кондараки в 1883 г., – считают кизиловый плод чрезвычайно полезным при всякого рода болезнях, если его употреблять в виде отвара. В этих убеждениях они рассказывают, что все знаменитые медики древних времен, заезжая в Тавриду, не оставались в ней потому, что видели множество кизила, как самого лучшего врача против всех болезней, свойственных человеческому организму".
С незапамятных времен отваром из кизиловых листьев лечили кишечные болезни, а отваром плодов – простуду и лихорадку. Помимо этого плоды обладают бактерицидными свойствами. Уже в наше время установили, что в коре кизила, его ягодах и листьях содержатся органические кислоты, сахара, пектины, танины, а витамина С в них столько же, сколько в черной смородине. На Кавказе из протертых ягод кизила издавна делают особый витаминный лаваш (!). Известно, что во время первой мировой войны с помощью такого лаваша удалось ликвидировать цингу на Кавказском фронте (14). Плоды кизила весьма разнообразны как по форме, так и по окраске (у культурных сортов до 3 см длиной). Мы привыкли к вытянуто-цилиндрической форме и ярко-красному цвету плодов, однако они могут быть и черными, и розовыми, и даже желтыми, а их форма меняется от почти округлой (как у вишни) до бочонковидной и грушевидной. Их вкус и консистенция также разные – от терпко-кислого до сладкого, от суховатой до сочной. Из плодов готовят превосходное варенье, компоты, кисели, мармелад, различные напитки и вина (15).
Один самых ценных и интересных фрагментов скифского языка дошел до нас в труде античного автора Гая Плиния Секунда (28 – 79 гг. н.э.), так как скифское слово в нем снабжено переводом. Гай Плиний Секунд, описывая Скифию, сообщает: "За этой рекой живут скифские племена. Персы дали им общее название саков от ближайшего народа… Сами скифы называют персов хорсарами, а Кавказские горы – Кроукасисом, т.е. "белый от снега" - Ultra sunt Scytharum populi. Persae illos Sacos in universum appellavere a proxima gente, atiqui Aramios. Scythae ipsi Persas Chorsaros et Caucasum montem Croucasim, hoc est nive candidum" (Кн. VI, 50). (16) Слов кроукасис явно состоит из двух тюркских слов: кърау (крау) ‘иней’ (17) +кас (къаш) ‘брови’, что означает ‘заснеженные брови’. Но қас//қаш в тюркских языках означает ‘гора’, ‘возвышенный край’, ‘край’, ‘предел’, ‘берег большой реки или моря’, ‘возвышение’, ‘вал’. (18) И действительно гора Эльбрус (самая высокая точка Кавказа) похожа на брови. По поводу данного слова О.Н. Трубачев отмечал, что оно не выводимо из иранских языков. (19)
Наконец интересен и другой античный источник, который сохранил античное название р. Урал: Δαίξ *Daiks. Под этим именем р. Урал показана на карте Птолемея (II в. н.э.). В этом нельзя не узнать тюркские названия р. Урал: башк. Яйык, каз. Жайық, что означает ‘раскивнушийся’, ‘пастбищные угодья’, кар.-балк. Жайлыкъ ‘летнее пастбище’ (20) или кар.-балк. Жайыу ‘мелководье (место брода)’(21) . Слово дайык отмечено во многих тюркских языках: тур. йайык ‘распростертый, открытый, плоский’, узб. йайық ‘широкий, плоский’, уйг. йейиқ ‘растянутый, открытый, плоский’, кир. җайық ‘распростертый’, ккалп. жайық ‘широкий’, алт. д’айық ‘наводнение, потоп’, тув. чайық ‘ливень’ (2) . В.В. Бартольд по этому поводу отмечал: "Птолемею Волга известна под ее финским названием Ра, Урал под турецким (тюркским – А.Г.) названием Даикс (Яик)". (23) В Казахстане еще известны топонимы и гидронимы с основой жайық: Жайықбай и др.(24)
Вышеприведенные материалы говорят о полиэтничности Скифии, возможности проникновения племен урало-алтайского круга в Восточную Европу уже в скифское время.
Литература, источники, примечания
1. Малов С.Е. Древние и новые тюркские языки //Известия АН СССР. Отделение литературы и языка. Т. XI. Вып. 2. М., 1952. С. 135-143; Мищенко Ф.Г. Этнография России у Геродота //ЖМНП. 1896. № 5. С. 79, Его же. К вопросу о царских скифах //Киевская старина. 1884, № 5; Яцимирский А.И. Смена древних народностей на территории Подонья – Приазовья и их археологические памятники //Донская археология. 2001. № 3–4. С. 136.
2. Геродот. История. Кн. IV. Абзац 23.
3. Карачаево-балкарско-русский словарь. М.: Рус. яз., 1989. С. 99.
4. Геродот. История в девяти книгах. Пер. и примеч. Г.А. Стратановского. Л.: Наука. Лен. отд-ние, 1972. С. 519.
5. Юлдашев А.А. К проблеме формирования башкирского национального языка // Вопросы башкирской филологии. М., 1959. С. 101.