Илья Эренбург, очерки-Казахи

Один фриц мне сказал: «Против нас были страшные солдаты — их не мог остановить никакой огонь, они бежали прямо на нас. Потом мне сказали, что это — казахи. Я не знал прежде, что существует такой народ...» Фрицы многого не знали. Им говорили, что Россия — большая страна, но им не говорили, что в этой большой стране живут большие люди.
В степях Востока, привыкшие к нестерпимому зною и к суровому холоду, издавна жили отважные люди. Акыны пели старины о героях Казахстана, о славных батырах. Нет ничего для батыра дороже чести. Против семи тысяч врагов пошел Ер-Таргын, пошел с шестиаршинным мечом, восклицая: «Только честь мне дорога!»
Разве не реял образ Таргына над двадцатью восемью героями, защищавшими Москву?
Один из панфиловцев, девятнадцатилетний Султан Ходжиков, пишет своей любимой в Алма-Ату: «Нет, не отдам тебя, моя любовь, Эсфир, на поругание немцу! Умру, но не отойду. Я отправил на тот свет десяток бесчестных и с ними их полковника. Это мое признание тебе в любви, Эсфир. Твой Султан». Одиннадцать немцев, а среди них полковник, — какая девушка не обрадуется такому признанию?
Двадцать пять лет тому назад Амангельды, батыр-большевик, сражался за счастье казахского народа. Амангельды говорил: «Зайцу стыдно встретиться с трусливым человеком». Когда Амангельды повели на расстрел, он плюнул в лицо палачу, а потом обнял своего друга, русского матроса.
Ожил после Октябрьской революции Казахстан, расцвели его сады, восколосились поля. Казахам есть что защищать. Гвардеец Урамалиев девять лет был председателем цветущего колхоза «Таш пашат». Недавно он встал в ряды бойцов. За три недели он застрелил двадцать четыре немца. Он говорит: «Это им только задаток, а платеж впереди».
Казах Амирбек Ильясов, тяжело раненный, нашел в себе силы, чтобы поджечь немецкий танк бутылкой с горючим. Маленький казах с большим сердцем! Да, фрицы теперь узнали, что такое казахи. Двадцать девять немцев убил казах Увалиев. Двадцать девять раз кричали «ура» бойцы.
Два казаха, пулеметчики Истаев и Балапанов, отрезали немецкую пехоту от танков. Они подпустили немцев на полтораста метров, а потом начали работать. Трупы немцев покрыли дорогу, и Балапанов сказал Истаеву: «Правду говорят, что труп врага хорошо пахнет».
Боец Торунсабаев на берегах омраченного Дона защищает родной Казахстан. Был тяжелый день: наши пошли в атаку, чтобы занять новый рубеж, но немецкая пуля сразила командира. Настала минута замешательства. Тогда Торунсабаев выбежал вперед и крикнул: «За родину!» Потом он повторил эти слова по-казахски: «Отан ушин!» Он повел взвод на немцев. Враг дрогнул, а Торунсабаев, когда кончился бой, просто сказал: «Мое дело маленькое — бить немца. А мы все вместе — большая сила».
Казах Ирисов повел бойцов. Они блокировали четыре вражеских дзота. Ирисов, раненый, вынес с поля боя сраженного пулей командира. «Иди в санчасть», — сказали Ирисову. Он ответил: «Нет. Иду воевать». Когда Ошим Коскабаев уезжал на фронт, его провожал весь кишлак. Отец Ошима, бородатый казах, говорил: «Помни, Ошим, какая у нас земля. Добрая земля, всего много — пшеница, хлопок, арбузы. Это, Ошим, твоя земля. Смотри, не отдай ее немцу». Ошим стал пулеметчиком. Был трудный день, немцы пошли в контратаку. Мин больше нет. Ошим крикнул: «Бей немца!» — и побежал навстречу врагам с винтовкой в руке. За ним ринулись товарищи. Штыком пырнул Ошим немецкого офицера. Четыре раза в тот день ходил Ошим врукопашную. Он переколол много немцев. Ошима ранило, товарищи говорили: «Коскабаев, надо идти в госпиталь». Ошим отвечал: «Не надо в госпиталь. Надо бить немца». И он остался в строю. Так воюют джигиты!
Защитник Ленинграда казах Дяган Коквалин шел в атаку. Осколком снаряда разбило винтовку. Дяган не смутился: он пошел на врага с гранатами. Казахи привыкли носиться на коне по степи, но, если нужно, они ползут, они бегут, они карабкаются на горы, они вязнут в болотах: ничто их не остановит.
Верность проверяют огнем. Сгорает на огне солома и закаляется на огне сталь. Жалка «Новая Европа» Гитлера — каторга, где один раб ненавидит другого, где венгр душит румына и где пруссак измывается над швабом. Мы раздуем огонь. От их верности не останется даже слов. Когда им придется отвечать за содеянное, немец зарежет немца. Трижды сильной стала на огне войны наша родина, Советский Союз, Россия. Казахи сражаются рядом с русскими. Мы вместе горюем, вместе деремся, вместе будем радоваться первому утру победы.
18 октября 1942 г.


Эренбург, Илья Григорьевич
Война.
(Очерки 1941–1945)