Тайны казачьего серебра

ФОРТ АЛЕКСАНДРОВСКИЙ

Весна 1920 года стала для белой Добровольческой армии временем неудач, тяжёлых поражений и горьких разочарований. Красная армия, многократно превосходившая белые части по численности и постоянно получавшая подкрепления, упорно наступала. Красные не считались с потерями и любой ценой старались прорвать фронт или выбить противника из населённого пункта. Наркомвоенмор Лев Троцкий требовал полной беспощадности к врагу и скорейшего окончательного решения «военного вопроса» на всех фронтах. Тяжёлые бои шли на восточном берегу Каспийского моря, где сражались с красными остатки колчаковской армии, добровольческие офицерские полки и лихие сотни Уральского казачьего войска.
В марте 1920 года, потрёпанные и поредевшие в бесконечных тяжёлых боях с превосходящими силами красных остатки Уральского казачьего войска под командованием атамана генерал-майора В. С. Толстова собрались на восточном берегу Каспийского моря в форте Александровский. Имевшие немалый боевой опыт и прекрасную выучку, отважные казаки отступали в полном порядке, не поддаваясь панике и не бросая обозы. В форт Александровский штаб Уральского казачьего войска пришёл, сохранив все войсковые знамёна, реликвии войска и всю войсковую казну! По данным архивных документов, казна казаков-уральцев составляла на тот момент сорок восемь двух- и трёхпудовых ящиков, набитых серебряными рублями царской чеканки. Пуд — это шестнадцать килограммов. Если все сорок восемь ящиков были только двухпудовыми, а не трёхпудовыми, то в любом случае казаки привезли в форт не менее полутора тонн серебра очень высокой пробы! Под непрекращающимися выстрелами и по полному бездорожью.
— Полагаю запросить помощи из Баку, — сказал генерал Толстов, — Мы должны предпринять все меры для сохранения личного состава войска, его казны и реликвий.
Казакам-уральцам удалось связаться с Баку, где тоже складывалась довольно сложная ситуация. На Закавказье зарились англичане. Не отставали и турки, стремившиеся поскорее урвать свой кусок от нефти и закрепить собственное военное присутствие в каспийских портах. Кроме того, там скопилось много частей Добрармии, вынужденных отойти в Закавказье с равнин Северного Кавказа под напором превосходящих сил красных.
Четвёртого апреля в форт Александровский прибыла из Баку помощь — на рейде задымили трубами два крейсера: «Милютин» и «Опыт». Командиры кораблей сообщили атаману Уральского казачьего войска, что они прибыли, чтобы помочь казакам с эвакуацией. На одном из прибывших из Баку в форт Александровский кораблей находился представитель британской разведки, обладавший широкими полномочиями. Британцы оказывали Добровольческой армии и вообще Белому движению определённую помощь деньгами, вооружением и обмундированием, а потому полагали себя вправе диктовать условия. Англичане как всегда преследовали собственные интересы. Им было глубоко плевать на храбрые казачьи сотни, их боевых коней, овеянные славой знамёна и древние реликвии.
— В первую очередь будем грузить деньги! — категорично заявили атаману Толстову. — Люди только после казны!
Атаман согласился: у него не оставалось иного выхода…

ГДЕ ДВАДЦАТЬ ЯЩИКОВ СЕРЕБРА?

Погрузку на крейсеры проводили в быстром темпе, но успели загрузить в трюмы всего двадцать четыре ящика с казной Уральского казачьего войска: на горизонте показались дымы подходивших кораблей. Это могли быть только красные! Так и оказалось. Красная армия научилась вести разведку. На территориях, где хозяйничали белые, скрывалось коммунистическое подполье, которое доставляло командованию красных данные о противнике. Поэтому стало известно о выходе в форт Александровский белых крейсеров «Опыт» и «Милютин». В ответ красное командование срочно выслало к форту эсминец «Карл Либкнехт» и корабль-истребитель «Зоркий» под общим командованием военмора В. А. Кукеля.
— Они здесь! — глядя в сильный бинокль, злорадно рассмеялся Кукель. — Стоят под погрузкой, огонь!
Дальномеры нащупали цель, комендоры навели орудия, и красные корабли открыли беглый огонь по белым кораблям, стремясь не дать уйти из форта Александровского. Опытные белые морские офицеры быстро разгадали намерения красных — крейсеры подняли якоря и, не отвечая на огонь противника, на полном ходу направились в открытое море, явно собираясь вернуться в Баку. Уходившим крейсерам было не до храбрых станичников. Красные высадили в форте десант, и не желавшие более воевать казаки сдались на их милость. Какова была эта «милость»?
А войсковая казна? В победной реляции В. А. Кукель указал, что в качестве трофея удалось захватить девяносто пудов серебра. Это примерно полторы тонны драгметалла. Выше мы высчитали возможный минимальный вес казны, а ящики с серебром были не только двухпудовые, но и трёхпудовые: белые крейсеры ушли в Баку, увозя в трюмах двадцать четыре ящика. Предположим, это лишь двухпудовые ящики. Тогда в Баку отправилось не менее тонны серебра. Что же случилось с остатками казны казаков-уральцев? 11-я Красная армия, ведомая Орджоникидзе, Микояном и Кировым, вошла в Закавказье, заняла Баку, Тифлис, Ереван, но ящиков с серебром уральской казачьей казны чекисты нигде не обнаружили — казачье серебро фактически представляло собой свободно конвертируемую валюту.
В июне 1920 года красный Каспийский флот настиг белые крейсера «Опыт» и «Милютин» в персидском порту Энзели. Никакого серебра на их борту давно не было! Чекисты провели дознание с пристрастием — республика Советов крайне нуждалась в валюте. Как удалось выяснить, примерно четыре ящика растащили уходившие в эмиграцию моряки и офицеры. А где ещё двадцать? Удалось установить, что двадцать ящиков серебра, вывезенных из форта Александровский, сняли с кораблей в Баку сразу же по прибытии «Опыта» и «Милютина» в порт. Кто приказал сгрузить деньги и куда потом делись ящики, моряки не знали.
Двадцать ящиков серебряных рублей из казны Уральского казачьего войска бесследно исчезли. Быть может, их прикарманили англичане или османские аскеры вывезли в Турцию? А затем серебро быстро обратили в иную валюту или драгоценные камни и положили в зарубежный банк?